Клин православный

Сергиево-Посадская епархия Русской Православной Церкви

Как служили миру подвижники Древней Руси  (Из жития преподобного Сергия). Часть 3
Храм Благочиние Статьи Вопросы священнику
Приветствую Вас Гость | Пятница, 08.11.2024, 20:19 | RSS
 
Форма входа

Воскресная школа

Занятия в воскресной школе
и на Библейско-богословских курсах



Богослужения
Храм иконы Божией Матери "Всех скорбящих Радость"


Рубрикатор статей
Жизнь благочиния
Из церковной жизни
Церковные праздники
Церковные Таинства
Как мы веруем
Духовное просвещение
Нам пишут
Здоровье душевное и телесное
Семь-я
Литература, искусство
Осторожно: секты
Церковь и общество
От иллюзий к реальности
Видео

Актуально

Предстоящие события


Перейти на новую версию сайта


Сайт pravklin.ru прекращает свою работу.

Приглашаем вас на медиаресурсы Скорбященского храма г. Клина. Вы сможете найти там информацию о самых значимых событиях в жизни Русской Православной Церкви, новости Клинского благочиния и прихода Скорбященского храма, а также посмотреть свежие выпуски телепрограммы «Дорога к храму».


Новый сайт с актуальной информацией: правклин.рф


Telegram канал медиацентра «Клин православный»: https://t.me/pravklin


YouTube канал с выпусками телепрограммы «Дорога к храму»: https://www.youtube.com/@PravklinRu


Группа ВКонтакте с новостями прихода: https://vk.com/pravklin




Главная » Статьи » Из церковной жизни

Как служили миру подвижники Древней Руси (Из жития преподобного Сергия). Часть 3

В среде русского монашества, воссозданного преподобным Сергием, в XV веке развились два противоположных направления. К концу этого века они вполне определились. Сторонники их резко разделились на две партии [...]. Во главе каждой партии тогда стояли крупные представители, даровитые, книжные, известные подвижники. Иосифляне - партия московская, получившая имя от преподобного Иосифа Волоцкого, представители практического монашества, сторонники общежительного монастыря. Белозерские старцы - заволжская партия, созданная Нилом Сорским, представители созерцательного монашества, сторонники скитского образа. Иноческие идеалы, взгляды на задачи монашества и на обязанности его к миру у каждой партии свои, особенные.

Ученик и постриженник Пафнутия Боровского, который имел своим учителем ученика преподобного Сергия, Никиту Высоцкого, преподобный Иосиф (+1515) считал монашество общественной силой, передовым правящим классом в Церкви. Но общественное значение русского монастыря во время Иосифа покоилось на земельном богатстве, на вотчине, и подвижник становится на ее защиту. Монастырские вотчины привлекают в число братии "честных и благородных" людей, к черной работе не привыкших, будущих иерархов, опору Церкви, а потому должны они существовать. Таков ход мыслей в знаменитых словах волоцкого подвижника, сказанных им на соборе 1503 г.: "Аще у монастырей сел не будет, како честному и благородному человеку постричися?" Защищая монастырскую вотчину и владение крестьянами, преподобный Иосиф является проповедником "стяжательности", права монастыря на скопление богатств (но, разумеется, не частной собственности монаха, которая с точки зрения устава нетерпима). Между разными доводами в оправдание монастырской стяжательности он приводил и такой: монастырь обязан благотворить, но для благотворительности нужны средства, т. е. земельные богатства. Поэтому он может и должен владеть вотчинами.

Оттого преподобный Иосиф Волоцкий становится одним из энергичнейших проповедников - и в теории и на практике - монастырской благотворительности во всех ее главных видах: страннолюбия, нищелюбия и ухода за больными [...]58. Итак, монастырю приобретать имущества для благотворительной деятельности совершенно дозволительно и желательно, иноку же трудиться ради "странных и больных упокоения" прямо спасительно. [...]

Преподобный Нил Сорский (+1508), постриженник Кирилле-Белозерского монастыря, путешествовавший и на Афон, держался совершенно иного взгляда на монашество. Идеал его чисто созерцательный. Преподобный Нил не считал монашество общественной силой и потому не возлагал на него миссии руководительства церковной жизнью народа, что обязывало бы монаха [...] нарушать его "беспопечение" (свободу от забот) и "безмолвие" (свободу от житейской суеты и людских бесед). Он вел монаха из мира в пустыню, в уединение, признавая великую опасность для его души от одного обращения с мирским чином. Считая однако полное отшельничество уделом совершенных и святых, а общежитие неудобным для безмолвия, Нил Сорский вводит на Руси средний - скитский образ жизни, который называет "царским путем". Скит - это малочисленная монашеская община в два-три человека, которые имеют все общее - пищу, одеяние и труд и повинуются друг другу59. "Притяжание сел и содержание многих имений", т.е. вотчины и накопление богатств, вовлекающая монашество в сношения с миром, подвижник-созерцатель считал вовсе недозволенными монастырю. На соборе 1503 г. не иной кто, как преподобный Нил, поднял вопрос об отобрании вотчин у монастырей. Он запрещал инокам принимать от мирян даже милостыню, кроме крайней нужды. Содержаться монаху предписывал трудами рук своих, и скитская нищета стала преданием в его обители. Немудрено поэтому, что подвижник не признавал материальную милостыню и благотворительность вообще монашеской обязанностью. Безмолвие и нестяжательность освобождали инока от этого [...], раз тот без лжи и, смело глядя в лицо, может сказать: не имею [...]. Инок-нестяжатель легко мог заменить милостыню другими подвигами, если он из числа опытных - увещанием и утешением брату в скорби и нужде, если новоначальный, то безропотным терпением обид. Однако преподобный Нил предписывает принимать странника, ищущего приюта, и снабжать его хлебом, предписывает страннолюбие - простейшую форму благотворительности. [...]

Ученики преподобного Нила не могли отрешиться от традиционных русских суждений о "спасенной милостыне" и быть последовательными. Вассиан Патрикеев, который описывает назначение монашества согласно со своим старцем, а обязанность церковной благотворительности предоставляет епископам, однако пишет, что слова Христа: "аще хощеши совершен быти..." (Мф. 19:21), - являют три всеобъемлющие главизны иноческого жития: "нищету, милостыню и всяко братолюбие и сострадание, к сим же и молитву непрестанную с воздержанием и бодростию"60. [...]

Преподобный Пафнутий Боровский (+1477), в обители которого принял пострижение преподобный Иосиф Волоцкий, "один из любопытнейших характеров в древнерусском монашестве", по замечанию профессора В.О.Ключевского61. Пафнутий наследовал от своего учителя одну черту - выдающуюся духовническую опытность, уменье употреблять милосердие и строгость, где нужно то или другое. По словам Иосифа, преподобный Никита "презирал хотящая быти" и поведал тайные помыслы братии. "Бяше же щедр и милостив, егда подобает, и жесток и напрасен, егда потреба"62. Пафнутий был духовником и братии, и мирян и известен был своею опытностью в наложении епитимий. [...] Беседа Пафнутия как к инокам, так и к мирским всегда была проста и чужда человекоугодия. Всегда он говорил по Божию закону и сказанное исполнял делом. [...] Независимость и нелицеприятие преподобный Пафнутий проявлял в отношении к своим духовным детям, какой бы высокий пост они не занимали. Юрий Васильевич, князь Дмитровский, брат великого князя Ивана III, был духовным сыном боровского подвижника "и много время душею ко отцу приходяше". Князь Юрий сам рассказывал, в каком настроении он шел обычно на исповедь: "коли пойду на исповедь ко отцу Пафнутию, и ноги у мене подгибаются". Жизнеописатель добавляет: "толико же бысть добродетелен и богобоязлив князь"63, а мы добавим: так безбоязнен и строг к духовным детям был преподобный Пафнутий.

Благотворительность боровский подвижник считал обязанностью монастыря. Во время голода он сам пропитал множество народа - "всех окрестных", "яко до тысящи на всяк день и множае собиратися". В обители не осталось никаких запасов, но в следующее лето молитвами святого "и слез ради нищих умножение плодом Господь дарова"64. В монастыре был обычай кормить и "учреждать" гостей, в том числе и мирских посетителей65. Когда умирал подвижник, его ученик, оставивший превосходные записки о последних днях учителя, просит повеление написать завещание о монастырском строении. И преподобный дает это завещание. В нем он предписывает монастырю обязательную благотворительность и вместе неизменное соблюдение монастырского устава и церковного правила. "Трапезы от любостранна (странника) не затворите, о милостыни попецетеся, просяща потребная тща не отпустите... Соборныя молитвы не отлучайтеся никакою нужею разве немощи, весь устав и правило церковное кротко и немятежно и молчаливо и просто рещи, якоже мене видите творяща, и вы творите"66. Ученик спрашивает умирающего учителя о месте его погребения. Назначив это место, преподобный Пафнутий прибавил, "а гроба не купи дубова, на ту шесть денег колачей купи, да раздели нищим; а мене лубком оберти да, под страну подкопав, положи"67.

Школа преподобного Пафнутия Боровского заметно сказалась на его ученике преподобном Иосифе Волоцком. Иосиф прежде всего выдающийся духовник. Поселившись в волоколамских пределах, он быстро прославился. Строгость жизни, доброгласие в церковной службе, широкая начитанность вместе с поразительной памятью и находчивостью ("богодухновеннаго писания все памятию на край языка имый"), привлекательная наружность вместе со скромной, чисто монашеской осанкой и искусством в обхождении - все это привлекает внимание местной аристократии к подвижнику, который и сам был родовит. "И мнози князи и бояре приходяще к игумену Иосифу на покаяние"68, т.е. выбирают его себе в духовные отцы. Из князей, бывших духовными детьми преподобный Иосифа, известны: Борис Волоцкий и Юрий Дмитровский Васильевичи, братья великого князя Ивана III, и Иван Борисович Волоцкий. Некоторые из волоколамских бояр, "иже от палаты княжа", из воевод "и воинов честных" также просили Иосифа быть их духовным отцом69. На исповедь к нему стремились и женщины. Хотя волоколамская обитель, как и боровская, была невходна женам, однако это не помешало княгиням и боярыням иметь преподобного Иосифа своим духовным отцом. Между волоколамским игуменом и его духовными дочерьми установились своеобразные сношения: женщины исповедают грехи свои письменно и с радостью принимают ответ преподобного, не умевшие писать сказывали грехи своим домовым священникам и посылали их к Иосифу70. Подвижник отвечал на письменные или устные просьбы своих духовных чад обоего пола и писал им послания. Памятником письменных сношений преподобного Иосифа с духовными детьми служат дошедшие до нас "послания Иосифовы о епитимиях к вельможам, в мире живущим, детем его духовным". Они свидетельствуют, как строга была та покаяльная дисциплина, которой хорошие духовники подвергали мирян, впавших в тяжкие грехи, насколько была высока и непререкаема власть духовного отца71.

Преподобный Иосиф был выдающийся печаловник - "немощным спострадателен" В своих посланиях и личных беседах со знатными мирянами он заступается за холопов и за крепостных. Он пишет вельможам, наставляя их "восхищенное не по правде отдати", увещевает "помиловать бедных и убогих, иже пусти беша человеческаго утешения"; рабов, которые "гладом тают и наготою стражут", довольствовать, "чтобы с голоду и с наготы, не плакали". При этом он просит господ не забывать, что они одна плоть с рабами, крещены одним крещением, искуплены одною кровию и вместе станут на судище Христовом72 […].

Но главная заслуга преподобного Иосифа пред Волоцкой страной - помощь населению в неурожайные годы. Случилось, что хлеб не родился несколько лет подряд, и наступил "глад крепок". Хлеб страшно вздорожал, и народ питался листьями, корой и сеном - "с скоты едина пища". Коренья ужовника и истолченные гнилушки дерева - "злейши скотьскыя пища" - особенно содействовали развитию желудочных заболеваний. Голодный народ покидал свои дома и расходился в разные стороны. Громадная толпа сошлась и к воротам монастыря. Всех оказалось 7000 человек кроме малых детей. "Иосиф же тогда житница своя разверз по патриарху древле тезоименитому" (подражая библейскому Иосифу). Он велел питать всех, а малых детей поместил в странноприимницу для прокормления. Голодающих детей оказалось более 50 и некоторые из них имели всего по два с половиной года. Бедные крестьяне приводили "отрочат" к монастырю и оставляли их здесь. Когда преподобный распорядился призвать их родителей, ни один не явился, все отказались от своих чад. Пришлось выстроить за монастырем дом и питать детей. "Сия чада, яже не породи, питание (преподобный) милосердною утробою и печашеся о них, акы сам сия породи". Теперь тихая обитель превратилась как бы в торжище. Каждый день множество нищих, убогих и голодных крестьян получали в ней печеный хлеб. Кормилось ежедневно до 400-500 человек. В монастыре поднимается неудовольствие. Келарь приходит к игумену с заявлением, что не осталось ржи даже на пропитание братии. Игумен зовет казначея и велит купить хлеба на деньги. "Казначей же не сказа денег". Тогда преподобный распоряжается, чтобы занимали денег, покупали рожь, но кормили голодающих. [...] Монастырь действительно быстро обеднял: хлеб, деньги, одежда, скот - все было роздано и ничего не осталось. Дело быстро изменяется, когда вмешался "державный", великий князь Василий Иванович. Узнав, что монастырь питает столько народа - покупает, занимает и голодает сам, великий князь "внезапу прииде" в обитель, учредил братию привезенными припасами, а для голодающих отпустил 1000 четвертей ржи, столько же овса и 100 рублей денег; в случае же новой нужды разрешает брать из своего села столько хлеба, сколько потребуется. Примеру великого князя последовали некоторые владетельные, за ними бояре и зажиточные христолюбцы. Со своей стороны подвижник убеждает владетельных князей помогать голодающему народу73. Монастырь без труда теперь прокормил голодающих. Настала урожайная осень, и голодные разошлись по домам. [...]

Надо ли говорить, что преподобный Иосиф был нищелюбив и подавал нуждающимся без отказа? На Успеньев день, храмовой праздник монастыря, в него сходилось более тысячи нищих. Их кормили и награждали каждого "сребренницей". Подвижник заповедал творить эту милостыню и после своей смерти, чтобы не оскудел монастырь "до века"74. Преподобный Иосиф Волоцкий выдающийся благотворитель даже среди древнерусских подвижников.

При его обители был уход за больными мирянами. "Оставшая же на трапезе брашна, передается в одном из житий преподобного его распоряжение, не сохраняти в келарницу, но в отлученный (отделенный) дом убогим и больным отдаяти сия. Усмотрижеся (рассудилось же) ему и се: яко немощнующу человечьству и грубу (бедной черни) нужа подъяти (следует пособлять) и помогати"75. "Отлученный дом убогих и больных" нечто вроде больницы и богадельни. Его устроил преподобный Иосиф, сознавая неотложную нужду благотворительной помощи бедному люду. Где же находился этот дом? Вероятно, в родовом селе Иосифа в Спиридонове, именно во Введенском монастыре, который преподобный устроил, как полагают, по образцу Подольского Введенского монастыря при Троицкой Лавре. Кроме дома для больных и убогих, здесь был так называемый "Божий дом" - глубокая общая могила, в которой погребались умершие безвестной смертью. От главного монастыря Спиридоново находится в двух поприщах - около трех верст, и Введенский монастырь получал от Иосифова все необходимое для содержания. [...]

Преподобный Корнилий Комельский (1537), постриженник Кирилло-Белозерского монастыря, по направлению своих подвижнических идеалов однако близко сходится с преподобным Иосифом Волоцким. Благотворительная его деятельность, описанная подробно в житии, а также и хозяйственная, в значительной степени напомнят нам деятельность преподобного Иосифа. Устраивая свою пустынную обитель, Корнилий превращается в земледельца и в лесу распахивает ниву: "начать тяжарь быти... лес секый, нивы насевая и приходящая приемля и мимоходящая кормяше"76. Он не оставил этой деятельности, и устроив монастырь, и тогда, когда получил для него села и починки со всяким угодьем и с крестьянами. Подвижник вместе с братией продолжали сечь лес и сеять нивы именно в целях благотворительности: "да не токмо сами свой хлеб ядят, но да и неимущих питают"77. А обстраивая свой монастырь, он не забывает поставить и богадельню для мирян. "Созда же, говорит жизнеописатель, и богодельню вне монастыря странным и нищим на покой"78. Житие отмечает мелкую, но характерную подробность, касающуюся краткого пребывания подвижника в Москве. Великий князь Василий Иванович, большой почитатель преподобного, часто приглашал его к столу, а иногда посылал кушанья со своего стола на дом. "Он же сия нищим и маломощным подавая тай"79. Благотворительность Корнилиева монастыря была широкая и щедрая. На храмовые праздники обители многочисленным нищим выдавалась милостыня по рукам, - каждому по деньге, по просфорке и калачу. Случилось, что в монастыре к одному празднику не было денег. Преподобный Корнилий молился Господу, чтоб он послал милость Свою "на братию Свою - на нищих". И утром в самый день праздника великий князь присылает милостыню в монастырь "двадесять рублев с рублем". Преподобный с любовью оделил нищих княжеской милостыней, как бы посланной для них от Бога. В другой праздник преподобный Корнилий раздавал обычную милостыню подходящим к нему "не зрящу на лица, но токмо руку простершему даяше". Пользуясь этим, некоторые нищие подходили за милостыней дважды, иные до пяти раз. Приставники сказали об этом подвижнику, а он ответил: "не трогайте их, они за этим пришли". В тот же день его посетило видение. Светолепный старец преподобный Антоний Великий, праздник которого торжествовала обитель, вывел его на поле, показал ему на одной стороне просфоры, на другой калачи и сказал: "вот твои просфоры и калачи, которые ты роздал нищим". Старец повелел Корнилию подставить свою одежду и начал класть просфоры и калачи; их оказалось так много, что они посыпались на землю. После этого видения преподобный Корнилий дает братии своей заповедь творить неоскудную милостыню не только при жизни его, но и по смерти. В вологодской земле случился голод. Хлеб сильно вздорожал и купить его даже негде было. В монастырь Корнилия стали приходить "от многих стран... страннии и нищи", а из окрестностей мучимые голодом. Преподобный, никому не отказывая, подавал щедрую милостыню ежедневно. Многие приносили своих младенцев и оставляли под стенами монастыря. Подвижник принимает их всех, отсылает в особый дом, и там их питали и покоили. В это тяжелое время запасы обители не оскудевали80. В своем последнем поучении братии преподобный Корнилий распоряжается, чтобы в день его памяти кормили нищих остатками от братской трапезы: "Да егда творите память мою, и оставшая останцы братской трапезы сей подавайте братии Христове - нищим"81.

Устав этого подвижника предполагает благотворительность монастыря, как его обязательное дело. Запрещая самовольную милостыню каждому частному иноку, чтобы под этим предлогом не нарушалась строгость общежития, преподобный Корнилий предписывает трудящимся все сработанное сносить в казну, "ниже в милостыню дают", "милостыня бо в монастыре и нищелюбство обща суть"82.

Преподобный Даниил Переславский ( + 1540), постриженник Боровской обители, также усердный благотворитель. Он был духовным отцом мирян и успешно действовал снисходительным обращением с грешниками, "благим и милостивым рассуждением увещевая"83. Далее в житии говорится: "Страннии же, приходящий в монастырь той, покой у него в келий приимаху. Умерших же различными бедами и поверженных зверем на снедение и сих на раме своем взимаше и в божедомской гробнице полагаше с подобающим пением и Божественную литургию служаше за оных"84. Погребение умерших безвестною смертью было главным видом благотворительных забот переславского подвижника. На месте "божедомской гробницы" для поминовения усопших он поставил сначала церковь, а потом открыл здесь и свой монастырь. Второй его подвиг - это уход за больными. "Некогда же виде вне монастыря три мужи клосны (увечные) и болезнены вельми у ограды повержены. Ихже повеле взяти в монастырь и покоити их. Мнози же ведуще нищелюбие, и приношаху нужных (несчастных) человек и болезненных и от зверей уязвляемых, убожества же, ради неимущих, чим питати их ни врачевати, и сих поверзаху у монастыря. Он же с радостию взимаше их в монастырь препитая, и врачевати веляше"85. Таким образом не будет большой неточностью сказать, что монастырь преподобного Даниила превратился в больницу и богадельню. Случился голод в переславских пределах. Хлеба стало мало даже на торгу. В обители преподобного Даниила было тогда немало братии "и мирян довольно", и потому монастырские запасы быстро истощились. Преподобному донесли, что муки мало, не хватит на неделю, а до нового хлеба оставалось еще около восьми месяцев. Подвижник "сам прииде к житнице и виде муки мало, вящше триех оков86. И тогда прииде к нему вдовица убога и хотяше умрети от глада и с чады своими. Святый же наполни мешец муки и отпусти ю. И повеле келарю останком муки тоя приходящих ту алчных и жадных насыщати. И бысть тако: питахужеся в монастыри и в селе их людие останком тем и до новаго хлеба неоскудно благодатию Божиею и молитвами преподобнаго Даниила"87.

[...] Заволжские подвижники или Белозерские старцы неизвестны своей благотворительной деятельностью. И понятно: в их пустынных скитах и отдельных лесных кельях не было средств для этого; среди них, как исключение едва ли не единичное, был богатый инок - князь Вассиан Патрикеев. [...] Заволжская партия выставила целый ряд обличителей-печаловников. Преподобный Мартиниан, небоязненно обличавший своего духовного сына Василия Темного, печалуясь за опального боярина, был Белозерец, ученик преподобного Кирилла. [...] Игумен Порфирий, заволжский пустынник, насильно поставленный Василием III в троицкие игумены, печалуется пред ним за вероломно схваченного Новгородсеверского князя Василия Шемячича, последнего удельного князя на Руси, умершего в московской темнице. Великий князь не послушал смелого обличителя-печаловника, прогневался и лишил Порфирия игуменства. А тот, отрясши прах от ног своих, в бедной одежде и пешком отправился в свою вожделенную пустыню за Волгу88. Феодорит, постриженник соловецкий, одно время подвизавшийся в Кирилло-Белозерском монастыре и в Порфиевой пустыни, печаловался перед Грозным за бежавшего в Литву князя Курбского - своего духовного сына, но, разумеется, без успеха89. [...]

Читатель видит, что мы не довели свою историческую справку до новой истории, до конца XVII в., а вместе и до конца Древней Руси; да и на пространстве от XI в. до середины XVI в. пропустили много святых имен, не обозрели целый ряд житий. Это, конечно, правда: автор сделал только то, что успел. Но он собрал и изложил здесь главное. В середине XVI в. собственно кончается история древнерусского монашества. Следующие полтора века прибавили ряд подвижнических имен, но не дали новых общих явлений. А на пространстве взятого периода автор останавливался на главных моментах в истории русского монашества: не пропустил ни Феодосия Печерского, ни Сергия Радонежскаго, ни Иосифа Волоцкого, не умолчал и о Ниле Сорском.

На каких же сторонах своей жизни древнерусский мир видел помощь из святых обителей, от преподобных, просиявших в Русской земле? Да на всех решительно. На религиозно-нравственной - в молитве, учительстве, духовничестве и миссионерстве подвижников, на социальной и политической - в печаловании за осужденных, в обличении насильников и миротворчестве враждующих князей; на экономической - в монастырской благотворительности разных видов. Общежители или пустынножители - русские подвижники - все несли службу миру, кто какую мог, то учительным словом к темному народу, то всенародным обличением московского самодержца, то куском хлеба умирающему ребенку, оставленному под монастырской стеной своими голодными родителями, то прокормлением целых тысяч голодающего народа, то уходом за больными и увечными бедняками и устройством для них богаделен при монастырях [...].

Фото: www.hram-aif.ru

Список литературы

 

  1. Житие преподобного Иосифа Волоцкого, составленное неизвестным, изданное К.И.Невоструевым // Чтения в Московском Обществе любителей духовного просвещения, М., 1865, Вып. 2. С. 117-118.
  2. Предисловие на книгу блаженного отца Нила Сорского (его ученика Иннокентия Охлебинина), см.: Предание учеником своим о жительстве скитском преподобного Нила Сорского (далее: Предание учеником) Издание Козельской Оптиной пустыни М., 1849. С. XXI.
  3. Послание инока князя Вассиана Патрикеева// Православный Собеседник, 1803, №3. С. 108, 185 и 207.
  4. Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. С. 207.
  5. Отвещание любозазорным - Великие Минеи-Четии. 9 сентября, стлб. 559.
  6. Житие преподобного Пафнутия. С. 136.
  7. Там же. С. 141.
  8. Там же. С 140.
  9. Записки Иннокентия. С. 446-447.
  10. Там же. С 451.
  11. Житие преподобного Иосифа С 22.
  12. Там же С. 95-97, 141, ср. Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел М , 1813, Ч 1, №132 С 343 (Духовная князя Ивана Борисовича).
  13. Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. С. 113-114.
  14. См. наш очерк Древнеруский духовник: Исследование по истории церковного быта. С. 56-61, 106-115.
  15. Хрущев И. Исследование о сочинениях Иосифа Санина, преподобного Игумена Волоцкого СПб., 1858 С. 90-94, 99; Смирнов С. Древнерусский духовник С. 114-115.
  16. Сохранилось послание преподобного Иосифа к дмитровскому князю Юрию Ивановичу. Подвижник убеждает князя питать народ во время голода, уставить цену на хлеб и наказывать тех, которые дорого его продают. (Дополнения к актам историческим, собранные и изданные Археографической комиссией. СПб., 1846, Т. I, №216).
  17. Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. С. 49-52, 113-135, 174-175.
  18. Там же. С. 144.
  19. Житие преподобного Корнилия. Рукопись библиотеки Троице-Сергиевой Лавры №676. Л. 513 об.
  20. Там же. Л. 530.
  21. Там же. Л. 516.
  22. Там же. Л. 527 об.
  23. Житие преподобного Корнилия. Рукопись библиотеки Троице-Сергиевой Лавры №676. Л. 520 об.- 522 об.
  24. Там же. Л. 537. Жизнеописатель приводит стереотипную характеристику подвижника как благотворителя: "бяше же нагим одежда, печальным утешение, бедным помогая", - ту характеристику, которую мы видели уже в житиях преподобного Димитрия Прилуцкого, Евфимия Суздальского, и Григория Пельшемского. В похвальном слове преподобному Корнилию читаем: "Радуйся милостивый, страннолюбивый Корнилие, малыми убо брашны по время гладное мног народ во своей обители прпитал еси, а брашна наипаче множахуся молитвами твоими".
  25. Там же. Л. 558; Амвросий (Орнатский), архим. История Российской иерархии. М., 1812, Т. IV. С. 683. Новопоступившему в монастырь дается такое предписание: "А в монастыри живущим братьям никому ничего в любовь не дает, ниже мирским, ни в милостыню странным, ниже покупает кому что" (С. 702-703). Преподобный запрещает каждому иноку в частности принимать от мирян милостыню: "Ниже милостыню кому себе, или ино что от кого приимати или самим творити (т.е. милостыню), но вся обща бывают" (С. 697).
  26. [...] Сборник XVIII в. поморского письма, принадлежащий профессору В.О.Ключевскому. Л. 276 об. - 277.
  27. Там же. Л. 277.
  28. Там же. Л. 281 и об.
  29. Оков - мера сыпучих тел: четвертая часть бочки или кади.
  30. Там же. Л. 280 и об.
  31. Курбский А., кн. Сказания князя Курбского (далее: А.Курбский). Изд. 2-е. СПб, 1833. С. 127-128. Ср.: Соловьев С.М. История России с древнейших времен. 1-е изд Общества Общественной Пользы, М., 1851, кн. 1. С 1648-1650.
  32. Курбский А. Цит. соч. С. 126-127, 140-141. Курбский не знает, как умер его заступник и духовный отец: от одних он слышал, что Грозный велел его утопить в реке, другие говорили, что преподобный почил "тихою и спокойною смертию о Господи". О печаловании можно читать в исследовании Янковского Печалование духовенства за опальных// Чтения в Обществе истории и древностей российских. М., 1876, Кн. 1; а также в Курсе церковного права Павлова А.С. С. 501-502, особенно обстоятельно в диссертации Малинина В. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания. С. 682 и далее. [...]

Отцы Киево-Печерской лаврыОтцы Киево-Печерской лавры
Автор: митрополит Сурожский Антоний
Первые монастыри, созданные князьями по образцу византийских, бывали часто бледными копиями живой, полнокровной иноческой действительности Византии. Но вскоре Русь начала создавать свою самобытную монашескую традицию.
Без помощи со стороны, трудами и подвигом святых преподобных Антония и Феодосия выросла подлинно русская Киево-Печерская обитель, пережившая все трагедии истории, давшая древней Русской Церкви сонмы святых, вождей церковных (как, например, Стефана, епископа Владимирского, Ефрема Переяславского, Исаию Ростовского); благовестников, миссионеров-мучеников Кукшу и Пимена; людей глубокого и терпеливого милосердия, таких как святые Феодосий и Дамиан-целебник; наконец, первого летописца русского - Нестора, первого иконописца - Алипия.


Из истории святости: монастырский уклад на РусиИз истории святости: монастырский уклад на Руси. Часть 1
Автор: игумен Тихон (Полянский)
Отмечая юбилей Крещения Руси, мы обращаемся к тем особенным дарам духовной жизни, которые восприняли восточно-славянские народы в крещальной купели. Одним из таких небесных дарований стала подвижническая жизнь русских святых. В домонгольскую эпоху в чине святых были прославлены страстотерпцы, благоверные князья и княгини, священноиерархи, преподобные монахи. Именно их было наибольшее число среди древних русских святых. Поэтому сегодня мы расскажем об истории монашества на Руси.

 


 

Перепечатка в Интернете разрешена только при наличии активной ссылки на сайт "КЛИН ПРАВОСЛАВНЫЙ".
Перепечатка материалов сайта в печатных изданиях (книгах, прессе) разрешена только при указании источника и автора публикации.


Категория: Из церковной жизни | Добавил: jula (08.10.2016)
Просмотров: 1488
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Меню сайта

Поиск







Друзья сайта

Статистика

Copyright MyCorp © 2024 Яндекс.Метрика